Кароль Ярошинский

Деловая активность

Автор — Беата Ныкель, публикуется по переводу на сайте Польский Петербург


После смерти отца получил в наследство ок. 8 тыс. десятин, доли в сахарных заводах и гранитной камелоноломне в Виницком уезде. Во владение имуществом вступил после прохождения военной службы. Имея склонность к светской жизни и азартным играм, быстро растратил наследство. Однако в 1909 «взял банк» в Монте-Карло, выиграв в рулетку ок. 2 млн. франков. Благодаря удачным инвестициям в сахарные заводы и в банковское дело сумел значительно увеличить свой капитал и стать одним из магнатов мирового сахарного рынка (к 1917 имел около 20 сахарных заводов), владельцем множества банков и торгово-промышленных предприятий в России и за границею. В ведении дел отличался склонностью к риску и хорошей интуицией.

С началом Первой мировой войны занялся поставками для армии. С целью получения правительственных заказов не позднее 1916 обосновался в Петрограде, где арендовал особняк Половцовых (Б. Морская ул., 52). Получив от Государственного банка крупный кредит (по некоторым сведениям, в 400 млн. руб.), вложил эти средства в военную промышленность. В июне 1916 при содействии шведского банкира Улофа Ашберга пытался заключить соглашение с американскими кредитными учреждениями о предоставлении займа до 100 млн. руб. на нужды российской промышленности и торговли сроком на пять лет, но успеха не достиг.

К 1917 стоял во главе концерна, управляемого в основном поляками, в состав которого входили восемь металлургических и металлообрабатывающих предприятий, шахты, железнодорожные и пароходные компании, банки, страховые общества. Владел контрольными пакетами акций главных украинских банков, в т.ч. Киевского частного коммерческого банка (17,2 тыс. акций, т.е. 95%). В январе 1917 приобрел контрольный пакет (56 тыс. акций, 55%) Русского торгово-промышленного банка, весной того же года взял под контроль Русский для внешней торговли банк и Петроградский международный коммерческий банк. Владел пакетами акций Международного и Сибирского банков, крупнейших российских газет – «Новое время» и «Биржевые ведомости». Тогда же стал вице-председателем правления и совладельцем (32,4 тыс. акций) Союзного банка, объединявшего сеть провинциальных кредитных учреждений. Имел деловые отношения с британскими банками (British Bank of Foreign Trade, London City and Midland Bank). Его финасовые сделки оказывали существенное влияние на работу фондовых бирж в Петрограде и Москве.

В марте 1916 оценивал свое состояние в 26,1 млн. руб.; по другим оценкам, накануне 1917 его состояние составляло 300 млн. руб. в векселях и в 950 млн. руб. недвижимостью. В Петрограде владел домами на наб. Большой Невки, 22 (Каменный остров); Большой Морской ул., 48; Галерной ул., 23; наб. Крюкова кан., 12, Калашниковской (ныне Синопской) наб., 5.

Был близок к императорской семье, поддерживал отношения с лицами из окружения Григория Распутина. Вел финансовые дела великой княжны Марии Павловны (1890–1958). Финансировал лазарет великих княжон Марии и Анастасии Николаевных в Феодоровском городке Царского Села, числился помощником коменданта личного санитарного поезда императрицы Александры Федоровны. Финансировал деятельность Общества возрождения художественной Руси.

Оказывал поддержку польским просветительским и благотворительным организациям в Петрограде. В своем особняке на на наб. Крюкова канала устроил общежитие для польских студентов, весной 1917 передал здание польской молодежной организации «Згода». В другом его доме (близ Адмиралтейства) во второй половине 1917 располагался Начальный польский военный комитет (Начпол), осуществлявший благотворительную и культурно-просветительскую работу среди солдат-поляков.

К осени 1917 для управления финансовым синдикатом Ярошинского, состоявшего из 12 банков, имевших более 700 отделений, был создан Совет, в который среди прочих входили бывшие члены царского правительства: председатель Совета министров В.Н. Коковцов и директор департамента полиции А.А. Лопухин. Многомиллионными ссудами Ярошинский поддерживал Временное правительство А.Ф. Керенского. После Октябрьского переворота содействовал организации сопротивления большевикам. 30 ноября 1917 встречался с председателем Временного комитета Государственной думы М.В. Родзянко для обсуждения возможных мер по оказанию финансовой помощи Белому движению. В первой половине 1918 стал одним из участников «банковской интриги», организованной западными разведками, прежде всего британской, цель которой заключалась в оказании финансовой поддержки антибольшевистским силам в России. В Петрограде движущей силой этой операции был британский разведчик Сидней Рейли. Согласно его плану, Ярошинский должен был установить полный контроль над тогда еще действующей российской банковской системой. Для этой цели он на предоставленные британцами деньги выкупил акции Русского торгового и промышленного, Киевского комерческого, Союзного и Международного банков, став их единственным владельцем. Другим планом Рейли было спасение семьи Романовых. По свидетельству Ярошинского, после высылки императорской семьи в Тобольск он через своего сотрудника Бориса Николаевича Соловьева (1893–1924), женатого на Матрёне (Марии) Григорьевне Распутиной, (благодаря этому Романовы доверяли ему), передал ее членам ок. 175 тыс. руб. и оказывал им финансовую помощь в течение всего 1917 года. Имел контакты с британскими (через комиссионера и секретного британского агента Хью Лича и заместителя начальника британской военной миссии на Юге России полковника Теренса Хамфри Киза) и германскими (через посла Вильгельма фон Мирбаха) официальными лицами, пре) официальными лицами длагая им контроль над своими банками за 200 млн. руб. На эти деньги намеревался открыть на юге России Казачий банк для финансирования Добровольческой армии. Планы эти не реализовались, однако Ярошинский сумел перевести командованию Добровольческой армии 15 млн. руб.

Будучи убежденным католиком, в 1917 по совету Идзи Радишевского, последнего ректора Римско-католической духовной академии в Петрограде, активно включился в реализацию идеи по созданию в Люблине католического высшего учебного заведения, ставшего в дальнейшем Люблинским католическим университетом. 28 июня 1918 направил в польский епископат письмо, в котором подчеркивал: «Стремление к возрождению Польши после перенесенных страданий – вот наш долг, а значит, предстоит работать, напрягая все силы для воскрешения национального духа». До конца жизни делал пожертвования в Люблин, хотя более скромные, чем планировал изначально.

14 декабря 1917 вышел декрет Всероссийского центрального исполнительеого комитета «О национализации банков». В тот же день следственная комиссия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов отдала приказ об аресте Ярошинского. Он вынужден был покинуть свою квартиру на Б. Морской улице и несколько месяцев скрываться. 5 августа 1918 Ярошинский покинул Петроград, поручив своему поверенному Яну Сурбяку спасение оставленного состояния. Дальнейшая судьба этого состояния задокументирована в подготовленном Сурбяком «Кратком отчете о руководстве и состоянии имущественных объектов В[ельможного]. пана Карла Ярошинского в 1918-1923 годах полномочного представителя в Петрограде» (личный архив Г. Каролевич). 15 декабря 1918 для нужд военного комиссариата был конфискован особняк на Б. Морской, 52, в результате чего были утеряны замурованные в тайнике банковские акции, векселя, документы и столовое серебро. Сурбяк тотчас принялся реализовывать оставшееся движимое имущество Ярошинского через петроградские антикварные магазины. Летом 1919 был занят и позже национализирован особняк на Каменном острове (в апреле 1920 там устроили Дом отдыха трудящихся), в декабре того же года конфискации подвергся дом на Калашниковской наб.

Ярошинский уехал в Киев, затем на юг России, в начале 1919 прибыл в Одессу, откуда на французском миноносце отправился во Францию. Там попытался собрать воедино части своего состояния, находившегося за пределами российского государства. Однако управляющие акциями, которыми владел Ярошинский, требовали предъявления подлинных документов (они были утраченны), при этом некоторые из его служащих в собственных интересах намеренно подвергали сомнению права Ярошинского на его собственность. Ярошинский не мог рассчитывать и на вмешательство польского правительства, которое не имело документального подтверждения масштаба его деятельности и размера состояния. Отчаявшись, он в 1919 направил Уинстону Черчиллю письмо-меморандум (в архиве семьи Ярошинских), которое содержало перечень мер по сдерживанию большевизма и предложение своего личного участия в их осуществлении. В это же время Ярошинский заключил договор с Парижско-Нидерландским банком (Banque de Paris et des Pays-Bas) и банком «Сосьете женераль» (Société Générale), по которому стал представлять их интересы в советской России. Вероятно, все таки надеясь на крах большевиков, и в соответствии со своей азартной натурой, 14 октября 1919 купил у гр. С.А. Строгонова «Пермское нераздельное имение, представляющее собою часть майората графов Строгоновых» за 15 млн. французских франков.

В 1920 переехал в Польшу, где, пользуясь инфляционной конъюнктурой, путем скупки акций различных предприятий и банков создал новый финансовый концерн. В 1920–1922 являлся финансовым советником главы Польского государства маршала Юзефа Пилсудского. 27 февраля 1921 выступил с проектом денежной реформы, предусматривавшей введение золотого стандарта. В это же время был соорганизатором Российско-Польского банка, основанного на польском капитале, которым руководил с переменым успехом до января 1923, когда эмиссионный банк закрыл ему кредит. Тогда он покинул Польшу. Возвратился в конце 1926 тяжело больным. Рассчитывая на поддержку со стороны Ю. Пилсудского, продолжал строить новые, уже неосуществимые коммерческие планы.

Семьи не имел. Умер в одиночестве и бедности в варшавской больнице Святого Духа от брюшного тифа. Похоронен в семейном склепе на кладбище Повонзки (уч. 24, р. 1, № 24). Во время панихиды проповедь читал священник Юзеф Крушинский, ректор Католического университета в Люблине.

Награжден папским орденом св. Григория Великого.

______________________________

Статья публикуется в редакции Фонда имени Д.С. Лихачева. Перевод с польского Майи Бобовой.