Аустерия

Использование материалов сайта только с согласия автора.


Начнем с начала Александрии. Наверное многие слышали о Софиевке, пожалуй, самом известном парке в стране, но мало кто слышал об Александрии. Хотя именно в подражание Александрии (в том числе) и был в свое время заложен парк Софиевка. Лично я твердо отдаю предпочтение Александрии, ввиду «евроремонта»  устроенного в Софиевке. Итак, в 1784-86 годах близ Белой Церкви началось создание объекта нашего рассказа, роскошного парка с резиденцией, названного в честь хозяйки имения, Александры Васильевны Браницкой — «Александрия». В этой части я хочу рассказать о том, где в Александрии жили Браницкие. К сожалению, история распорядилась так, что ничего от их усадебного комплекса не сохранилось, поэтому каждая выхваченная из небытия история, фотография, рисунок, любая мелочь – все очень ценно, ибо позволяет в какой-то степени вернуть утраченное.  По легенде, Александра Васильевна, во время объезда своего имения, остановила карету у построенного ею постоялого двора. Рядом была дорога на Сквир. Здешний вид настолько понравился Браницкой, что она передумала устраивать здесь гостиницу и избрала его в качестве места для своего летнего дворца. Отсюда и пошла будущая «Александрия». В эти годы Светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин делал все возможные приготовления к поездке императрицы Екатерины на юг и мог по такому случаю помочь своей любимой племяннице деньгами из казны. Браницкая заказала проект большого дворца, который должен был находится немного в другом месте ,поближе к реке, на открывавшейся среди леса поляне. Но и этот проект не был реализован, к сожалению. Пани Браницкая в конце концов придумала другое решение, заключавшееся в серии павильонов, свободно разбросанных по территории Александрийского парка, к ним мы еще вернемся. Постоялый двор, носивший красивое, но вместе с тем незамысловатое название «Аустерия» (гостиница по-польски) постепенно стал местом жительства гетмана Браницкого и его семьи, сначала летним, а затем и зимним. Хотя предназначение здания полностью изменилось, надпись «Austeria» с него не снимали. Странные, надо сказать эти Браницкие… Обладая несметными сокровищами, а я уже упоминал о 28 миллионах — так и не построить себе подобающего дворца, поселившись в бывшей гостинице… Беседуя с Вигелем, Александра Васильевна Браницкая сказала ему: — «Меня все бранят за то, что я не строю дворца. Я люблю садить, а не строиться; одно потруднее другого и требует гораздо более времени. После меня, если сыну моему вздумается взгромоздить хотя мраморные палаты, будет ему из чего.»

Александрия. Аустерия. Рисунок Вроблевского, 1890-е гг.

Александрия. Аустерия. Рисунок Игнатия Вроблевского, 1890-е гг.

Двухэтажное прямоугольное здание Аустерии, стоявшее главным фасадом на юг, не отличалось ни архитектурой, ни размерами. Надпись «Аустерия» — «гостиница» продержалось на нем до самого конца её существования. Немного облагораживал её портик о четырех колонах на главном фасаде. Портик был тоже двухэтажным, вероятнее всего – деревянным, и образовывал террасу на втором этаже. На сохранившемся рисунке Игнатия Вроблевского, сделанном в 1890-х гг, также, как и на приведенных ниже фотографиях запечатлена Аустерия до ее перестройки. На рисунке видно, что только окна (и видимо двери) в портике на втором этаже имели какую-то отделку вокруг. В таком виде главный дом резиденции в Александрии конечно не производил впечатление дворца. Говорят, Александра Васильевна даже оправдывалась перед кем-то, мол ей не интересна архитектура и все тут, парки, сады, цветы — вот что ей было интересно на самом деле. И видимо так оно и было, потому что парк — наверно самый красивый в стране. Но к нему мы вернемся позднее. А пока продолжим знакомство с Аустерией.

Главный фасад «Аустерии». До её перестройки.
Белая Церковь, Александрия, Аустериум.

Из всех построек Александрии именно Аустерия сохранила нам наиболее полное представление о своих интерьерах — в виде гравюр и фотографий. Самое старое изображение относится к 1828 году и принадлежит Виллибальду Рихтеру (Willibald Richter), который делал свои акварели скорее всего по заказу Артура Потоцкого. Акварель Рихтера доносит до нас как выглядил в те годы большой салон Александры Васильевны. Браницкой, супруги Ксаверия Петровича. Впрочем, и здесь мы видим необъяснимую скромность — дощатый пол, дощатый потолок с открытыми балками, две стены, задрапированные темными шторами в мелкий рисунок, немного ампирной мебели и бюст в углу. Странно, честное слово. Мне лично, глядя на эту акварель, хочется назвать её «люди переезжают».

Александрия. Интерьер большого салона. Акварель Виллибальда, 1828 год.

Интерьер большого салона. Акварель Виллибальда Рихтера. 1828 год.

Следующий рисунок Виллибальда датирован 1830-м годом и изображает спальню дочери Ксаверия и Александры Браницких, Софии Ксаверьевны Браницкой (Zofia Branicka h. Korczak) (1790-1879), вышедшей замуж за Артура Потоцкого (Artur Potocki h. Pilawa (Srebrna), (1787-1832), предполагаемого заказчика акварелей Рихтера. София, рано лишившись мужа, часто возвращалась в родительский дом. Комната это отделана уже более богато — здесь мы видим и падугу потолка и два фриза — нижний в виде гирлянд — и разделенные на прямоугольные панно стены с растительным орнаментом, видимо из гипса. Слева — ширма, в центре бюро с какими-то украшениями и картиной, справа — кровать Софии, накрытая оригинальным балдахином. Прикроватный столик, ковер, еще столик перед диванчиком — вот собственно и всё.

Александрия. Спальня Софии Браницкой (Потоцкой) .. Рисунок Рихтера, 1830.

Спальня Софии Ксаверьевны Браницкой, в замужестве- Потоцкой. Рисунок В. Рихтера, 1830-й.

Спальня матери Софии, Александры Васильевны, была попышнее ее «салона» — об этом нам говорит рисунок Б. Виллевальда 1837 года — он сделан за год до смерти Александры Васильевны.

Спальня Александры Васильевны Браницкой. Рисунок Б. Виллевальда, ~ 1837 год.

Помимо рисунков, сохранились и письменные воспоминания об Александрии и об Аустерии. Одно из самых интересных принадлежит перу Филиппа Филипповича Вигеля:вот как он вспоминал о приеме его в Аустерии:

Проходя садом или парком, я подивился его красоте; строения, которые нашел я на конце его, меня удивить не могли. Над каменным двухэтажным домом, которому предназначено было вмещать в себе гостиницу, большими буквами выставлено было слово Аустериа, и в нем-то помещалась владетельница замка. Я нашел ее после чая или завтрака одну с дочерью, в большой комнате нижнего этажа, служащей ей и гостиной и кабинетом, в черном тавтяном, довольно поношенном капоте, в белом, довольно заношенном чепце. Она не расточительна была на ласки и приветствия; зато простое, доброжелательное обхождение ее вселяло уважение и доверенность. Поговорив со мной о матери моей, она сказала, что я непременно сколько-нибудь должен у нее погостить, а потом, позвонив, велела мне во флигиле отвести две или три весьма чистые комнаты.

Вся мебель, как и в предыдущих случаях — в модном в начале XIX века стиле — ампир. Падуга, разделенная цветом, классический фриз, растительная гирлянда под ним, высокий портал дверей, через двери видна анфилада следующих комнат. В центре потолка — хрустальная люстра. На полу — несколько ковров — один видимо восточный, другой, похоже, местной выделки. Спиной к нам сидит пожилая женщина в чепце — предположительно — сама Александра Васильевна, которая отказывалась по понятным причинам от позирования для портретов, будучи в преклонном возрасте. Рядом с ней стоит юноша, может быть внук. Большие окна её спальни выходили на павильон Эхо, до него мы еще дойдем.

Они жили в обширном деревянном доме, внутри оштукатуренном, коего стены были выкрашены просто, а потолки выбелены. Но главные комнаты сего дома были наполнены драгоценными вещами, бронзовыми, мраморными, фарфоровыми, хрустальными, из коих, как уверяли, ни одна не была куплена графиней Браницкой: все они были даны дружбою и щедротою Екатерины, а иные подарены или завещаны князем Потемкиным. Изо всех мне более показалась примечательна одна высокая бронзовая гора, на вершине коей сидел двуглавый русский орел; из боков ее струились живоносные хрустальные ручьи, а внутри ее устроенный механизм производил музыку, которая подражала журчанию вод. На полугоре сидел Сатурн с косою за плечами, одною рукой опираясь об часы, а другою держа миниатюрный портрет Екатерины, на меди писанный, в оправе из стразов, как бы забывая время свое и любуясь ее изображением.
При двух сыновьях и трех дочерях, так же как у графа Салтыкова, находились учитель и гувернер с гувернанткой, муж с женой, г-н и г-жа Дориньи и мусью Бробек. Сверх того жили в сем доме польские и русские дамы и барышни, иностранный медик и несколько отставных военных, неимущих, довольно образованных чиновных людей, занимавших должности домоправителей, приказчиков над деревнями, конюших и тому подобное …. Две враждебные нации жили тут в совершенном согласии. Домашняя услуга вся состояла из шляхтичей, и в сем доме, без лишних прихотей, все напоминало, однако же, феодальное могущество.*


«Записки Вигеля 

По многим сохранившимся воспоминаниям внутреннее убранство Аустерии, за не большим исключением, не содержало каких либо ценностей, не поражало пышностью и было очень простым. Однако, даже владельцы XX века говорили об особом стиле Аустерии, заключавшемся по словам последней владелицы Александррии, княжны Радзивилл, в «очень удобном и симпатичном» интерьере или, как писала ее дочь, княжна Тереза Любомирская, интерьеры Аустерии «не имели ничего особенного, но были уютными, веселыми и очень милыми, никакого люкса, только старосветское польское гостеприимство». Одной из причин такой скромности Аустерии было то, что все свои ценности, как мы помним, Браницкие держали в особой сокровищнице в Белой Церкви, и частично в павильонах в парке. Что касается планировки интерьеров, то известно более менее о том, какова она была после реконструкции, произошедшей перед Первой Мировой, насколько она изменилась в сравнении с первоначальной планировкой неизвестно.  Но в целом, можно сказать, что она состояла из помещений разного размера и форм. Лишь два помещения были одинаковой формы, оба находились за ризалитом. С северной стороны (задний фасад, выходивший во внутренний двор) находился большой длинный двухэтажный зал — гостиная, в которой в течении дня была сосредоточена вся жизнь семьи. С южной стороны, главного фасада и парка, был салон. В него, как и в гостиную, можно было зайти непосредственно с улицы. Все покои с северной стороны, стороны внутреннего двора, именовавшегося детинцем, служили жилыми либо вспомогательными помещениями. Только непосредственно примыкавшая к гостиной с восточной стороны комната была бильярдной. По линии салона с восточной стороны находились еще два салона, а с западной — столовая. Гостиная, или холл, имел стены, выполненные в сероватой тональности. До высоты 2 метра они были обшиты темными дубовыми полированными панелями. Двустворчатые двери повторяли рисунок настенных панелей. Из полированного же дуба были сделаны окна. На потолке — огромная бронзовая люстра. Паркетный пол был набран из темного и светлого дерева. Дополнял зал огромный камин серого мрамора, высотой до верхнего этажа. Его в Аустерию привезла из Флоренции Роза Браницкая, урожденная Потоцкая (Róża Potocka h. Pilawa (Srebrna), (1782-1862), супруга Владислава Ксаверьевича.

 

Аустерия. Гостиная-холл. Фотографии примерно 1914 года.

Салон с южной стороны, выходившей на парк, иногда называли «Первым салоном». По воспоминаниям Хлопского, его стены украшали работы Ораса Верне (Emile Jean Horace Vernet),  Жана-Батиста Грёза (Jean-Baptiste Greuze), и других художников. В зале также были красивые китайские вазоны, но наибольший интерес представляли два бронзовых позолоченных канделябра работы французского мастера Пьера-Жозефа Гутьера (Pier-Joseph Gouthier). Высотой около двух метров, они представляли собой стоящие на постаменте женские фигуры в легкой накидке. держащие над головой семисвешник. Мебель, как собственно и практически во всей Аустерии, была здесь стиля ампир и Жакоб. Далее, по линии этого зала, если идти в восточную сторону, было еще два салона, первый из которых назывался «Малым». Зал был обит полосатой тканью с темными и светлыми полосками зеленого цвета. В зале было множество мебели разных стилей и эпох — от Людовика XIV до Луи-Филиппа. В стоящих у стен стеклянных сервантах располагалась ценная коллекция фарфоровых статуэток. Над одним из них висел портрет Марии Евстафьевны Браницкой, урожденной Сапега (Maria Aniela ks. Sapieha-Rożańska h. Lis), кисти Винтерхальтера. Был здесь и портрет короля Станислава-Августа, а также несколько видов парка, похоже что Софиевки, портрет Владислава Браницкого и Артура Потоцкого.

%d0%b0%d0%bb%d0%b5%d0%ba%d1%81%d0%b0%d0%bd%d0%b4%d1%80%d0%b8%d1%8f71

Малый Зал Аустерии. На стене над креслом — портрет Владислава Владиславовича Браницкого . Слева вверху — портрет короля Станислава-августа. Под ним, — очевидно портрет Яна Потоцкого, бывшего в свое время известным путешественником. 

Александрия. Аустерия. Малый зал. Сервант с коллекцией фарфора и портрет Марии Браницкой, супруги Владислава, урожденной Сапеги

Аустерия. Малый зал. Сервант с коллекцией фарфора и портрет Марии Браницкой, супруги Владислава, урожденной Сапеги, работы Винтерхальтера – вот этот прекрасный портрет —

Мария Сапега-Розанска (1843-1919), графиня Браницкая из Белой Церкви, 1865

Графиня Мария  Евстафьевныа Браницкая, урожденная Сапега-Розанска  (1843-1919)
Потрет работы Франца-Ксавье Винтерхальтера, 1865 

Аустерия. Малый салон.

Аустерия. Малый салон.

О следующем за ним салоне или зале особо информации не сохранилось. Только то, что по предназначению это была столовая и она могла с легкостью вмещать 30 человек. На стенах висели пейзажи Юбера Робера (Hubert Robert), работы которого были популярны в аристократических салонах России и теперь имеются в коллекции Эрмитажа. Далее за столовой была биллиардная, стены которой были украшены английскими и французскими стихами XVIII века. Линия комнат в эту, восточную сторону заканчивалась хозяйственными помещениями — кладовки, ванные комнаты и т.д.

Над втором этаже над всей площадью центрального зала был т.н. «балконный» салон. Ранее здесь скорее всего был тот самый салон графини Александры Васильевны Браницкой, известный нам по акварели Виллибальда Рихтера. Балконный салон имел выход на террасу с видом на сад и назывался так даже тогда, когда не было там балкона. Зимой он обогревался двумя высокими, до потолка, белыми печами. Их нижняя часть, отделенная от верхней широким карнизом, была сделана в виде камина.  Между собой печи-камины отличались лишь оформлением верхушки. На обоих каминах стояло множество фигурок и побрякушек.  Сохранились фотографии салона, датируемый 1914 или около того годом, на которых можно детально разглядеть его убранство.

Александрия. Аустерия. Балконный зал. Печь-камин.

Аустерия. Балконный зал. Печь-камин

Александрия, Аустерия. Балконный салон. Стол.

Аустерия. Балконный зал.

Пол в зале был набран из темного и светлого дерева, собранного в ромбы. Стены были покрыты кретоном с изображением цветов. Из этой же ткани были сделаны портьеры над окнами и дверьми. Этой же тканью были обиты стены соседнего салона.

Шкаф. Браницкие. Белая церковь

Вдоль стены напротив окна стоял большой массивный шкаф, инкрустированный бронзой, верхняя часть которого была застеклена. Здесь находилась часть коллекции фарфора и керамики. Кроме этого в зале были бюро и другая мебель, вся сделанная в стиле ампир. Здесь же были красивые вазоны и часы и миниатюры, которых вообще в Александрии насчитывалось около 400-т.

Александрия. Аусткерия. Балконный зал. Примерно около 1914-го года. Дамшняя идилия с собачкой. 

Аустерия. Балконный зал. Примерно около 1914-го года. Домашняя идиллия с собачкой. 

Александрия. Аустерия. Жилое помещение.

Аустерия. Жилое помещение, примерно 1914 год.

Александрия. На террасе перед перестройкой Аусткерии

Последние владельцы Александрии — Владислав Владиславович и Мария Евстафьевна Браницкие на террасе перед Аустерией, до её перестройки. Также с ними  Юлия Потоцкая., супруга их племянника, Владислава Александровича Браницкого.

Теперь выйдем из больших стеклянных дверей Аустерии во внутренний двор, т.н. Детинец, окруженный хозяйственными постройками в виде буквы «П», вернее  двумя зданиями в виде латинских «L» между короткими частями которыми размещался широкий проезд на алею, ведшую к Сквирской дороге. Здания одноэтажные, окончаниями обоих зданий были более высокие ризалиты с широкими пилястрами  с фризом между ними, с развитыми карнизами и  фронтонами, В этих ризалитах размещалась охрана. Двор площадью почти в 0.7 гектара в середине  был покрыт газоном, здесь же росли ели и цветы. В одном из боковых крыльев размещались апартаменты управляющего и его помощника, столовая комната для челяди и другого персонала, аптека, кухня, пекарня и кондитерская. В другом крыле разместилась конюшня, в которой помещалось более 50 лошадей. Каждый из членов семьи имел свой шестиконный выезд! Ну скажем как если бы каждый в моей семье имел бы шесть своих авто. Здесь же была каретная, где была и большая комфортабельная карета, на которой отправлялись «до самого городу Парижу…» Оба крыла зданий хоздвора выходили на общую линию главного фасада Аустерии, того, что с колонами, находясь от него слева и справа и как бы зрительно расширяя саму Аустерию. Для того, чтобы это получилось, согласно сохранившимся описаниям, они заканчивались двухэтажными ризалитами, которые были решены также, как и фасад самой Аустерии, отделенной от них несколькими метрами проходов. В этих ризалитах были жилые комнаты для гостей. Перед этим общим длинным фасадом Аустерии и двух боковых крыльев хоздвора был большой газон с клумбами, в центр которого летом ставилась большая пальма (может быть та, что есть на одной из фото большого зала). По обеим сторонам Аустерии росли две высокие акации, которые были очень старыми и однажды их пришлось срубить, а на газоне высадили ели, такие же как были на хозяйственном дворе.

b62698b2b932

Александрия. Княгиня Бичетта Радзивилл на хозяйственном дворе Аустерии. ок 1914 годв.

Перед Первой Мировой или Великой войной, изменивший всё на нашей планете (историей которой я мечтаю заняться), было решено изменить и Аустерию. Ей хотели придать более солидный вид и сделать более удобной. На главном фасаде пространство между колоннами было закрыто рамами, небольшие входные деревянные двери уступили место высоким стеклянным дверям высотой в этаж. Теперь ризалит выделяли два четырехугольных столба по краям и две дорические колонны в центре. Между колоннами и столбами — сплошные окна. Также теперь было и на противоположном фасаде, но ризалит тут был не так выделен и не имел колон. C окон на крыльях здания удалены все обрамления, а на первом этаже посередине крыла с каждой стороны добавлены двери вместо окон. Одна дверь видна также на противоположном фасаде. Он выходил на внутренний двор, Детинец. Между этажами здания шел карниз, впрочем, видимый и на фотографии, сделанной до переделки (см выше), но отсутствующий на рисунке Вроблевского. В крыше появились слуховые окна.

Александрия. Аустерия. перед Первой Мировой войной. Главный фасад.

Александрия. Аустерия. перед Первой Мировой войной. Главный фасад.

Александрия. Аустерия. перед Первой Мировой войной

Александрия. Аустерия. перед Первой Мировой войной. Задний фасад.

Вдоль фасада Аустерии шла красивая грабовая алея. Разросшиеся кроны деревьев, высаженных вдоль аллеи, соединялись вверху, образовав своеобразный тоннель. Нам, собственно, туда.


 Часть IV. Павильоны Александрии

вернуться в оглавление