---

Использование материалов сайта только с согласия автора.

---

Дом 2.
Бактериологическая станция.

---

Архитектор Юрий Мелентьевич Дмитренко
1894

Строили же раньше… Это красивое стройное одноэтажное здание с украшенным парными колонами портиком — всего лишь здание Бактериологической станции. Впрочем «всего лишь» тут явно не уместно. Попробую рассказать.    

Наверно очень символично что здание находится на улице Пастера и в квартале от улицы Мечникова. А совсем недалеко, на Ольгиевской, находится здание, где можно прочесть другую фамилию — Гамалея. Эти трое людей, по разному, но имеют отношение к появлению Бактериологической станции в Одессе. Начнем. Как мы знаем, наш город в XIX веке, да и позже, не раз переживал разного рода эпидемии. Причем касались они не только людей, как чума либо холера, но и животных — например крупного рогатого скота. А как же мы без скота? Никак. Да и любимых собачек и кошечек это тоже касалось — например бешенство. Поэтому к концу XIX века стало понятно что с этим нужно что-то делать, и делать по-новому, Собственно на этой почве и возникла бактериология. И, слава Богу, у нас в Одессе были люди, столько сделавшие для ее развития. Но по порядку. Сначала врачебный инспектор доктор Л.А. Маровский (L.A. Marovskiy) выступил с предложением в Городскую думу об учреждении в Одессе бактериологической станции с целью выработки средств защиты от  разного рода эпидемий. Предполагалось там изготовлять различного рода вакцины и делать прививки. А в это время в Париже Луи Пастер (Louis Paster) работал над созданием вакцины против бешенства. Вот и возникла идея послать в Париж для изучения методики кого-то из членов Одесского Общества врачей, благо и деньги нашлись — бессарабский помещик М.В. Строеско пожертвовал определенную сумму на благо науки. Врач был выбран, им и стал Николай Федорович Гамалея (Nikolay Fedorovich Gamaleya). В описываемые годы (середина 1880-х) Гамалея был состоятельным человеком, молодым врачом, увлекавшимся бактериологией. У себя дома он создал небольшую лабораторию, где осваивал приготовление бактериальных культур — в т.ч. и для Ильи Ильича Мечникова (Ilya Ilyich Mechnikov). Будущий нобелевский лауреат, Мечников тогда как раз вплотную занимался проблемами сибирской язвы, чумы рогатого скота, туберкулезом и прочим. Когда Гамалеи предложили составить смету для организации бактериологической станции и назвать имя ее будущего руководителя, он и назвал имя Ильи Ильича Мечникова. А в Париж к Пастеру, перенимать опыт, по настоянию Мечникова, поехал Гамалея.

^{Главный вход. Внизу — он же сто лет назад.}

^{Илья Ильич Мечников}

Но тут выяснилось, как это часто бывает, что иностранец технологию «зажал» — пришло письмо от Гамалеи, где он писал о хорошем приеме, об интересной и плодотворной работе у Пастера, а также о том, что Пастер не собирается кому либо что-то передавать, а собирается строить прививочные пункты в Париже и все. Хотите прививку — милости просим в Париж… Да еще просит денег на создание в Париже института. Ну насчет денег не знаю, а искусанные бешеными волками и другими страшными зверями русские крестьяне в Париж повалили — и это не шутка. Сначала 19 человек из Смоленской губернии, затем семеро из Орловской губернии, девять из Владимирской… А еще через некоторое время Гамалея поделился с Пастером некоторыми интересными соображениями относительно возникавших методологических проблем, и Пастер сдался — к тому же он понял, что самое главное — это время, которое проходит с момента укуса бешеным животным и которое не всегда сочеталось правильно со скоростью тогдашних паровозов. Пастер передал необходимый материал для изготовления вакцин в Одессу. Далее слабонервных и впечатлительных прошу не читать, ибо материалом этим служило ни что иное как… высушенный определенным образом мозг зараженных бешенством кроликов…
Пока Гамалея трудился в Париже, его соратники в Одессе, Мечников и Яков Юльевич Бардах (Yakov Yulievich Bardah) (будущий создатель первой в Одессе станции Скорой помощи — см. Валиховский переулок 10), полностью переделали домашнюю лабораторию в квартире Гамалеи, приспособив ее так же для приема больных. 13-го июня, на  Канатной 14, в квартире Гамалеи и открылось вторая в мире и первая в Российской Империи бактериологическая станция. Справедливости ради надо сказать, что Южная столица опередила Северную — Санкт Петербург на месяц, когда в Питере открылась своя станция, именовавшаяся «Пастеровской», построенная на деньги принца Александра Петровича Ольденбургского (prince Alexander Petrovich Oldenburgskiy). Метод был еще не совершенен, избегать смертных случаев не удавалось, но тут случилось другое, впрочем вполне ожидаемое — по городу поползли слухи, что на Канатной прививают людям бешенство, чуму и прочую заразу… Лаборатории пришлось съехать. Благо было куда — Мечников нашел для нее подходящий двухэтажный особняк, на Гулевой, теперь Льва Толстого, дом 4. Здесь под лабораторию отвели тринадцать комнат.  Городская управа одобрила выбор и началось создание большой лаборатории. Мечников и Гамалея передали туда свои микроскопы, термостаты, автоклавы и другое оборудование. Вскоре, когда для продолжения исследований необходимы были мартышки, которых в Одессе было никак не сыскать в те годы, их прислал из Петербурга тот же самый принц Ольденбургский, который, кстати, несколько раз посещал одесскую станцию. Здесь, на станции, помимо прививок и научных исследований были организованы и курсы для врачей, например известные «холерные курсы» Мечникова, а между прочим холера свирепствовала не так далеко — в соседней Австро-Венгрии. В 1888 году Мечников, по приглашению Луи Пастера, уезжает работать в новопостроенный Пастеровский институт. но продолжает следить за работой одесских коллег.

^{Николай Федорович Гамалея} 

^{Купол сейчас только внешними очертаниями напоминает оригинал — раньше он был одет куда более элегантно, а сверху украшен не оцинкованной «нахлобучкой» с флюгером, а изящным металлическим навершием.}

В деле создания Бактериологической станции от Городской Думы помимо перечисленных ранее докторов приняли участие и общественные деятели. Так, например, большое содействие оказал гласный Городской Думы Николай Вячеславович Велькоборский. Он собирал совещания с участием всех заинтересованных лиц, создал подробную смету расходов на ее содержание и поддерживал этот вопрос на заседаниях Думы. Профессор Александр Онуфриевич Ковалевский (Alexander Onufriyevich Kovalevskiy) не раз выступал в защиту Мечникова, когда тот подвергался нападкам своих противников в прессе. Но еще больше сделал знаменитый Григорий Григорьевич Маразли (Grigoriy Grigoryevich Marazli). Здесь еще немного истории. В найденном Мечниковым особняке на Гулевой 4 станция продержалась до 1888 года, после чего переехала в здание Ремесленного училища на Ямской (позднее Новосельского) 82. Арендная плата составляла полторы тысячи рублей в год. Вскоре стало ясно, что для продолжения нормальной работы бактериологической станции необходимо собственное помещение. И вот тут появился Маразли. 14 октября 1893 г. Маразли обратился к Управе с предложением построить за свои средства здание для бактериологической станции. 4 ноября 1893 г. Управа постановила выделить для постройки здания участок на Херсонской улице, рядом с находившимся тут Херсонским полицейским участком и выразить Маразли признательность. В 1894-1895 гг. на средства Маразли на углу улиц Херсонской и Старопортофранковской по плану архитектора Дмитренко подрядчиком Гайдуковым* было построено здание для бактериологической станции, с «просторными и светлыми помещениями».

---

_{* Тандем архитектора Дмитренко и подрядчика Гайдукова мы встречаем и на других посторойках, осуществленных на деньги Маразли — например при строительстве библиотеки в Книжном переулке.}

Газета Неделя Строителя, № 12 за 1894 год; —
На-днях преступлено к сооружению специального здания для одесской бактериологической станции, на средства, пожертвованные городским головой. Старое наемное помещение давно уже не удовлетворяло всем ся требованиям, между тем, операции станции с каждым разом увеличивались; для лечения на станцию прибывают больные из самых дальних местностей; она производит множество бактериологических исследований, вскрытий, и проч.; частные врачи производят на ней опыты, которые служат основанием к специальным докладам в медицинских сообществах; ежедневно исследуется вода городского водопровода и т.д. Новое помещение станции будет устроено по образцу лучших подобных учреждений, существующих за границей. Главный фасад станции и вход в нее будут с Херсонской улицы. Здание, вследствие особых условий местности, предполагается частью одно-этажное, частью двухэтажное. На всю постройку ассигновано 35000 рублей. При новом здании станции в глубине двора будет возведен флигель для помещения зверинца, сараев и др. Первый этаж предназначен под прихожую, приемную, комнату для дневного пребывания приезжих больных, кабинет врача, прививочную комнату,  перевязочное отделение, трепанационную и термостатную комнаты, три лаборатории и проч, Во втором этаже будут находиться: квартиры для служащих, помещение для варки разных «сред» и помещение для кроликов. На крыше здания будет красоваться затейливая башенка, а по сторонам главного входа — по две колонны, поддерживающие навес, на верху которого будет находиться эмблема медицины — ваза с обвитой вокруг нея змеёй.

Со змеёй видимо что-то не получилось, на старых фотографиях ее не видно.

^{Помимо красивого главного входа здание имеет два одинаковых ризалита в три высоких арочных окна. Левый ризолит уходит вглубь открытого двора, в глубине которого ранее находился полицейский участок.}

Газета Неделя Строителя, № 20 за 1894 год; —
«Закладка нового здания бактериологической станции в Одессе состоялась 1-го мая. В специально устроенном павильоне был поставлен аналой, где совершено молебствие с водосвятием. По окроплению всего места постройки св. водою, была вделана металлическая дощечка с соответствующей надписью. Со 2-го мая приступленно к постройке фундамента»

Торжественное освящение здания  состоялось 8 января 1895 года, но Маразли здесь не присутствовал, ввиду болезни. Освещение состоялось в бытность его городским головой, но вскоре он вышел в отставку, и таким образом, это было последнее здание, выстроенное на средства Григория Григорьевича Маразли и введенное в эксплуатацию во время его пребывания в должности городского головы.

Газета Неделя строителя, № 42 за 1894 год:
«Работы по постройке нового здания для бактериологической станции в Одессе закончены. Здание это построено в один этаж, красивой архитектуры, имеет вид треугольника и выходит фасадом на три улицы: Херсонскую, Старопортофранковскую и Княжескую. Из парадного и просторного вестибюля ведут три хода: один в коридор, параллельно с которым устроено восемь комнат.ю другой — в обширную светлую залу и третий — к службам во дворе. Во дворе, с левой стороны, построен флигель, в котором будут помещаться заболевшие животные. Как медицинский персонал, так и пациенты будут иметь в новом здании все удобства.»

Второй ризалит — вдоль Херсонской (Пастера) улицы.

Новую станцию возглавил ученик Мечникова, Петр Николаевич Диатроптов (Petr Nikolayavich Diatroptov) — известный гигиенист, микробиолог. В 1884–1886 гг.он служил земским санитарным врачом в Елисаветградском уезде Херсонской губернии, затем в 1886–1887 работал  И. И. Мечникова в Одесской бактериологической станции занимаясь проблемами бактериологии. В 1889-1892 гг. служил земским санитарным врачом г Одессы. С 1892 по 1907 год руководил Одесской санитарно-бактериологической станцией. В 1907г. Петр Николаевич был отстранен от должности и выслан из Одессы «за принадлежность к преступным организациям», что не помешало ему через три года стать профессором кафедры общественной медицины. Одной из самых известных работ Бактериологической станции стало отслеживание состояния воды в одесском водопроводе. На водопроводной станции «Днестр» в 1901 году была организована постоянно действующая бактериологическая лаборатория, позволившая систематически изучать бактериальную флору реки и проводить ежедневный контроль работы очистных фильтров, исследовать городские сточные воды и проводить их обезвреживание на первых в России одесских полях орошения. Активную роль в этом играл другая одесская знаменитость — будущий академик  Даниил Кириллович Заболотный (Daniil Kirilovich Zabolotniy).

^{Бутылочка из Одесской бактериологической станции найденная на одном из интернет-аукционов.}

^{Фасад вдоль Пастера.}

^{Петр Николаевич Диатроптов}

^{Полукруглая выступающая часть здания (апсида) находится на углу Херсонской и Старопортофранковской}

^{Окно верхнего этажа апсиды.}

^{Окно нижнего этажа.}

^{Даниил Кириллович Заболотный}

^{Фасад по Старопортофранковской улице.}

Ныне в этом здании находится кафедра медицинского университета.

---